Есть у жителей Крита представление о себе как об особом народе, отличающемся от греков. И это не редкость для островитян. Такое же восприятие себя как людей, отличных от анатолийских турок, наблюдается и у турок-киприотов. И обоснования имеются. Исторические.

Например, для Крита.

В глубокой древности критяне господствовали на море и даже не нуждались в том, чтобы защищать свои города стенами. Это было потому, что крупные державы того времени, Хеттское царство и Ассирия, не имели военного флота, а египтяне и финикийцы плавали вдоль берегов и не имели возможности перебрасывать войска через море.

Вызвавшее гигантский катаклизм на планете Минойское извержение вулкана Санторин, датируемое между 1645 г. и 1500 г. до н.э., а по китайским источникам приходящееся на 1618 г. до н.э. (если судить по внезапному изменению климата), уничтожив города и флот, привело к закату минойской цивилизации на Крите. Проникновение на остров греков и пеласгов породило гибридную микенскую цивилизацию, в которой минойские элементы сочетались с элементами материковой культуры. Греческие предания связывают это проникновение с именем легендарного царя Миноса, когда самим критянам пришлось отступить в горы острова. Тот факт, что минойская (то есть догреческая) цивилизация была названа в честь Миноса, является историческим курьёзом, что признал и её первооткрыватель Эванс.

В гомеровское время греки не были морским народом и не любили рыбу и дары моря. Будучи горцами, они и свои колонии основывали в малоазийских предгорьях, не переходя через хребты в Центральную Анатолию. Именно, пищевые пристрастия и поиск воды вынуждали странствующего близ береговой линии легендарного Одиссея высаживаться на незнакомых островах, подвергая себя и своих спутников опасностям. Обитатели морских глубин, рыбы, осьминоги  и дельфины — излюбленный мотив фресок в Критском дворце царя Миноса — почти не встречаются в искусстве греков-ахейцев. На древнегреческих монетах и вазах есть изображения разных зверей, даже змей, но нет рыб или морских обитателей. В регионе в древности рыба появляется на монетах Лидии, сказочно богатого государства Крёза в Центральной Анатолии, но не у греков. Правду говоря, первые монеты в Средиземноморье появились именно в Лидии во второй половине VII в. до н.э. На греческих монетах мы находим морских обитателей после VII в. до н.э. — начала Великой греческой колонизации. Сначала появляется тюлень, называемый на романских языках phocidae. Турки до сих пор называют тюленя «fok», а греки уже забыли это название. Он – герб греческой колонии в Малой Азии Фокеи. Вряд ли его тогда ели, раз объявили тотемным животным. На монетах Аполлонии в Ликии (греческая колония на территории провинции Анталья) в гербе города появляется рак. Затем стали чеканить монеты Синопы (Пафлагония) на Чёрном море с изображением орла с рыбой в когтях, а также Пантикапея (Керчь) и Ольвии (под Николаевым), у которых появляются на них белуга, севрюга и тунец. В Ольвии монета имела даже форму дельфина, в Истрии (черноморский город на территории современной Румынии, основанный колонистами из Милета) орёл держит в когтях дельфина, а в Аполлонии Понтийской, предшественнице Созополя в Болгарии, одной из первых колоний на Чёрном море, основанной теми же милетцами в 610 до н.э., опять мы видим рака в гербе города. В греческой колонии Акрагант, основанной  островитянами с Родоса на Сицилии, которые уже любили морепродукты, мы встречаем на монете краба. Краб (κάρᾰβος), видимо, из-за внешнего сходства с древним кораблём (лапы — вёсла, клешни – якоря) вошёл в португальский в значении «каравелла». С неё начались великие географические открытия, а в русском появилось слово «корабль». На древних же монетах Крита изображался, конечно же, лабиринт. Археологам оставалось только найти его.

Но все это было уже много позже странствий Одиссея после Троянской войны XIII в. до н.э., похоже, проигранной греками. Это косвенно подтверждают раскопки Трои. В самом деле, троянский конь как военная хитрость совершенно очевидно является традиционным приёмом греческой трагедии, называемым «бог из машины». Бог появлялся в развязке спектакля при помощи специальных механизмов. Например, спускался с небес, чтобы решить проблемы героев. И разве так будут встречать нагруженных захваченным добром победителей, как встречали участников Троянской войны дома? Взять критского царя Идоменея, внука Миноса, прибывшего на войну с крупным отрядом в 80 кораблей. Известно, что в боях он лично убил шестерых троянцев и «не потерял спутников». На пути домой он попадает в бурю и клянётся спасшему его Посейдону, что принесёт ему в жертву первого, человека, которого встретит на берегу. Таковым оказывается его собственный сын. Он не стал жертвовать сыном и вызывал гнев богов, которые распространили чуму. Критяне наконец решили изгнать своего царя. Согласно другому варианту, он совершил жертвоприношение своего сына, а затем злые боги вызвали эпидемию, пока Идоменей не был изгнан критянами.

А на самом деле, возможно, тут не эффектный сюжетный поворот, а зашифрована неизвестная нам развязка их противостояния, возникшего за время отсутствия отца, как подобное случается и с другими героями Троянской войны вплоть до Одиссея. Захват власти в отсутствии отца довольно частый случай в истории античных цивилизаций. Хорошо знакомые с этим древние римляне ввели у себя закон о власти отца, который объявлял его собственностью не только детей, но и всё, что ими создавалось. Власть отца прекращалась в отношении сына только когда он продавал его в третий раз в рабство, что уже считалось негуманным. Отменивший действие этого закона для своих солдат Цезарь был убит, а закон восстановлен.

Выдающийся британский исследователь Тим Северин в 1985 г. проплыл по маршруту Одиссея, как он его себе представлял, включив туда южное побережье Крита, и нашёл там пещеру Циклопа, куда попал Одиссей.

Об этом и многом другом на Крите в следующем номере.

Май, 2017