Рассвет с петухами

Первые петухи у виллы «Дикая груша» (в Агия Пелагия) начинают петь в 4.30 утра. В небе еще темным-темно, а внизу светят огнями бухта Лигарья и паром, величественно плывущий мимо, к материку. Сверчки не торопятся оставлять свои скрипки и смычки, но в ночную инструменталку начинает вплетаться вокал – щебетанье, свист, чириканье. Родные воробьи с синичками в Подмосковье давно замолкли – силы берегут для зимы. А здешним птахам холод и голод не грозят, так что их песни к сезонам не привязаны.

В 6.30 небо светлеет до нежно-сизого, голубиного. Если удастся не уснуть, вы увидите, как постепенно оно становится белее и белее, будто «там далеко-далеко кто-то пролил молоко…» И к 7 утра верхний край самого пышного облака вдруг вспыхивает золотом – из-за гор напротив выглянуло солнце. Собачий лай по соседству как будильник: пора вставать! Температура за балконной дверью – плюс 21… Ну что, по кофейку и на море?

Немного осени на Крите

Тут так же, как летом, пахнет сухими травами, но по вечерам – с горчинкой от дыма костров. Бугенвиллея, словно очнувшись после летней жары, вновь спадает роскошными кистями, но желтые листья инжира на лестнице – как следы уходящего босиком лета. В ноябрьской палитре Крита все больше лимонно-оранжевого – зреют лимоны и мандарины. Море ласково и тихо, но пляжи пусты, и только одинокие рыбаки провожают взглядом ноябрьских пловцов.

…А новая знакомая, шведка Елена, поднимает тост в таверне: «Have a nice winter!» («Хорошей зимы!»)

Без перевода

По дороге к монастырю Палиани склоны гор усыпаны оливковыми рощами и виноградниками. Нет, не усыпаны – расчерчены, как в тетрадке отличника: все ровно, аккуратно, ухоженно. Мягкое «палиани» (ударение на последнем слоге) означает «древний» (монастырь один из самых старых на Крите), а славен он своим миртовым деревом, внутри которого, гласит предание, икона Божией Матери… Давным-давно случился в здешнем лесу ужасный пожар. Выгорело все, кроме ствола одного миртового дерева – вот в нем-то и нашли селяне уцелевшую икону. Принесли ее в храм, в алтарь, а на следующий день икона снова чудесным образом оказалась на прежнем месте. Так происходило несколько раз, пока люди не поняли: не надо разлучать мирт и икону. Скоро из обгоревшего ствола потянулись молодые побеги, закрыли образ от людских глаз, но ожившее дерево стало обладать исцеляющей силой. А вокруг него постепенно вырос монастырь – Палиани, и это уже не легенда.

Чудесный мирт – вот он, в монастырском дворе, – увешан маленькими подарками от тех, кто исцелился от болезни или получил желаемое. Однако, говорят, Богородица помогает только тем, кто пришел сюда с чистым сердцем и горячим желанием что-то изменить в своей жизни. А что если ты не уверен в чистоте своих помыслов или страшишься открыть свое сердце? Сделай, как мы, – загляни в маленькую келью слева от входа. Тебе необязательно что-то рассказывать – уютная, совершенно «своя» деревенская бабушка взглянет на тебя, возьмет за руку и… слезы польются ручьем. О том, что не сбылось, о том, как хочется быть любимой, о том, что так давно никто не называл тебя «доченька». Нет, матушка Теофилакти не говорит по-русски, но в ласковом журчанье греческой речи слышится родное: «Все будет хорошо, я помолюсь за тебя, ты верь, верь, ласточка!» Ты без слов поймешь: нужно встать на колени, чтоб она прочитала молитву над тобой, — ей трудно стоять. А когда в финале она обнимет тебя, ты и вправду поверишь: ты не одна, ты хорошая и в самом деле все, что тебе нужно, исполнится…

К святому Мирону

О пещере Святого Мирона (городок Агиос Миронос, 26 км от Ираклиона) мы узнали от нашего друга, самого лучшего на Крите (и не только!) гида Стаматиса Пателароса. Он был крещен в храме над той самой пещеркой, где аскетствовал в III веке смиренный старец Мирон.

Критяне так уважали этого кроткого и доброго человека, посвятившего себя после смерти жены служению Богу, что единодушно избрали его, простого иерея, епископом Крита. А когда он умер (в возрасте около 100 лет), перенесли прах в ту самую пещерку и выстроили над ней храм. Одна из стен скита стала мироточить еще при жизни старца, и до сих пор там существует животворный источник, к которому идут паломники. Пришли-приехали и мы, попетляв и покружив по округе в виноградниках и оливах. И так насмотрелись здешних красот, так надышались и «налетались» над долиной (Агиос Миронос стоит на холмах), что к святому Мирону пришли не с просьбами – с благодарностью: за эту поездку, за теплые камни храма, за землю, с такой любовью и тщанием ухоженную, а потому – щедрую. А еще за то, что лик в пещерке был совсем нестрогим, похожим на нашего Николу-чудотворца.

Мы и к источнику не стали припадать – только опустились на коленки на пороге пещерки и так же просто, как греки, помолились. И нам показалось, что святой Мирон нас вовсе не осудил за радость, с которой мы к нему пришли.

До свиданья, Крит!

Закончилась наша чудесная критская неделя. Надеемся, вам не было скучно читать наши путевые заметки и удивляться тому, как хорош любимый остров в любое время года. В том числе в ноябре, когда вода в море плюс 22-23, запахи трав по-летнему кружат голову, а дороги зовут, обещая приключения и встречи.

Светлана Зайцева